Тату, обрезание, подворачивание стоп. Как люди меняли свое тело в разные времена

Антрополог Иван Гринько: соматические модификации — это и подпиливание зубов, и обычное прокалывание ушей

Что такое соматические модификации и почему люди прибегали к ним, начиная с самых древних времен? Чем вызвано изменение формы черепа, подворачивание пальцев под стопу, обрезание, подпиливание зубов, пластические операции по увеличению формы груди? Как давно существуют татуировки и какие темы для тату популярны в настоящее время? Об этом в интервью «Газете.Ru» рассказал антрополог, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории оценки профессиональных компетенций и развития взрослых Московского городского педагогического университета (МГПУ) и арт-директор тату-студии «Шелковые чернила» Иван Гринько.

— Что такое соматические модификации?

— Это преднамеренное нарушение целостности или изменения формы человеческого тела, проводимое в рамках ритуальной практики или эстетических норм.

«Соматические» — значит телесные. Но сюда не входят вмешательства, связанные с медициной, а также травмы. Тело должно быть изменено преднамеренно и в каком-то социокультурном контексте.

— Что входит в перечень таких модификаций?

— Сюда подходит очень широкий спектр операций. Это и пирсинг — например, обычное прокалывание ушей, и скарификации — то есть шрамирование, татуировки. Это и деформация черепа, которая и сейчас встречается среди народов земного шара. Это мужские и женские обрезания, бинтование груди и ступней, выбивание и подпиливание зубов, прочие зубные деформации.

— Относятся ли к соматическим модификациям пластические операции?

— Думаю, да. По своей сути и смыслу пластические операции вполне подходят под разряд соматических модификаций. Ведь люди преднамеренно меняют свое тело, исходя из некоторых социокультурных норм и стереотипов.

— Как давно человеком проводятся соматические модификации, откуда мы о них знаем?

— Большинство модификаций связаны с мягкими тканями человеческого тела, а они очень плохо сохраняются. Поэтому, мы имеем отрывочные сведения о том, как давно они существуют.

Вероятно, первые соматические модификации были уже в верхнем палеолите. Именно эта традиция была одним из тех элементов, которые начали выделять Homo sapiens от других видов. Потому что большинство других видов не могут себя изменить, трансформировать свое тело. И человек, в данном случае, исключение.

В Крыму было найдено женское мезолитическое погребение с удаленными фалангами мизинцев на обеих руках. Это была прижизненная ампутация, скорее всего, синхронная. Не факт, что это было вызвано медицинской необходимостью. Тем более, что регулярно встречаются наскальные изображения человеческих ладоней с отсутствующими фалангами пальцев. Так что гипотетически мы можем говорить о том, что уже как минимум в мезолите подобные практики существовали.

Первые татуировки найдены на мумиях четвертого-третьего тысячелетия до нашей эры.

— Что изображали в татуировках люди третьего-четвертого тысячелетия до нашей эры?

— Это, как правило, орнаментальные татуировки. Известна гипотеза, что у «ледяного человека» Этци — это мумия, которая была найдена в Альпах в конце прошлого века, — были терапевтические татуировки — вариант древней акупунктуры. Есть также гипотеза, что это был оберег. А что реально в эти изображения вкладывали люди в дописьменный период мы можем только догадываться.

— А заворачивание пальцев под стопу у женщин в Китае практикуется с каких веков?

— Со средних веков, примерно с XII века. Но длилось оно вплоть до начала ХХ века. По большому счету только после революции 1911 года это более-менее вышло из употребления. Существуют фотографии 1950-х годов, на которых изображены женщины с деформированными стопами.

— А обрезание у многих народов проводилось именно по медицинским показаниям?

— Такие гипотезы существуют, тем более в США долгое время мужское обрезание входило в систему обязательного медицинского страхования, поэтому делалось почти всем мальчикам, что нашло отражение в массовой культуре. Но показательно, что несколько лет назад эта норма была отменена, поскольку реальная угроза здоровью с точки зрения медицины превышает потенциальные плюсы. Однако отрицать, что данная процедура в традиционных обществах действительно имела гигиеническое значение, полностью нельзя.

— Получается, что человек стремится изменить свое тело на протяжении всей истории своего существования. Для чего он это делает?

— Тут тоже гипотез очень много. Я в своей диссертации предлагаю посмотреть на соматические модификации с точки зрения концепции гандикапа. Это логическое продолжение теории Дарвина о половом отборе, заключающаяся в том, что самки предпочитают выбирать самцов с не совсем стандартной морфологией.

Условно говоря, зачем павлину нужен большой красивый хвост? Функционально он абсолютно алогичен. Но когда самка видит, что этот самец может позволить себе такую роскошь, она понимает, что у него с генами все в порядке. Причем даже не просто в порядке, а с переизбытком.

Соответственно, у людей «работает» мифология о том, что «мужчину украшают шрамы». Если, условно говоря, человек может себе позволить расписать все свое тело татуировками, вытерпеть всю эту боль, значит он здоров, полон сил и является прекрасным образцом с точки зрения полового отбора.

— А разве татуировки не делаются с целью просто выделиться или поставить знак на теле, который приписывает человека к определенной группе?

— Конечно, это тоже важные причины. Люди — существа, склонные к эстетике. Соответственно, соматические модификации – это такой способ преобразования границ человека с этим миром, потому что наша кожа — это и есть та самая граница.

Не надо забывать и про социальные нормы, потому что человек — животное социальное. Какие-то знаки подчеркивают его принадлежность к определенному социуму, а в свете последних концептов, они также могут интерпретироваться и как инструмент власти.

И, наконец, очень важный момент — это привязка очень многих соматических модификаций к ритуальной практике. Потому что после прохождения «обряда перехода» человек должен получить какой-то знак. В современном обществе это, например, может быть диплом об окончании вуза или военный билет. Но в традиционном обществе были свои знаки, которые свидетельствовали о том, что юноша, например, стал настоящим мужчиной. Плюс, ритуал должен был запоминаться. А что запоминается лучше, чем причинение каких-то, пусть даже легких, повреждений организму? Однако в целом практика показывает, что все эти функции очень тесно переплетены между собой.

— Что осталось на данный момент в России со времен существования традиционного общества в отношении соматических модификаций?

— Например, до сих пор у нас в России существуют традиции женского обрезания в некоторых регионах Кавказа. С этим пытались бороться, поэтому сейчас случаев меньше, но в какой-то период, с конца нулевых до середины десятых, эта тема активно обсуждалась в СМИ. Что касается татуировок, то в России их практиковало довольно много народов. Причем тут разброс очень широкий, от чукчей до Южного Дагестана. Кстати, в Южном Дагестане, как правило, практикуют именно женские татуировки.

— Что обычно изображается на татуировке?

— Обычно орнаменты.

— Это для красоты?

— Нет. Вся история соматических модификаций говорит о том, что исключительно для красоты их делают крайне редко. Это чаще всего связано с целым комплексом: со статусом человека, с этноконфессиональной принадлежностью и так далее.

— То есть люди, которые просто набили себе бабочку на руке, на самом деле встречаются довольно редко?

— Согласно опросам, из 100% людей, которые сделали себе татуировку, — только 20% тех, кто сделал это не совсем осознанно. У остальных 80% есть четкое понимание и основание для такой соматической модификации.

— А есть ли данные по России, сколько процентов людей имеют татуировку?

— Есть опрос ВЦИОМа 2019 года. Согласно ему у большинства наших сограждан, — у 88%, никогда не было татуировок. Соответственно, 12% либо уже сделало, либо планирует, либо уже свело. Имеют постоянные татуировки 11% россиян. 27% имеющих татуировки хотели бы в будущем избавиться от них.

— Можно ли сделать вывод, что в России не очень хорошо относятся к соматическим модификациям?

— Нет. Поэтому, если мы будем брать все соматические модификации, не только татуировки, то картина будет совершенно другой. Я думаю, что там цифры выйдут за 60%-70%. Именно столько людей в России уже произвело некоторые соматические модификации — например, многие прокололи уши. Эта модификация считается в нашей стране гораздо более социально приемлемой.

— Если говорить о тех, кто имеет татуировки, есть какой-то социальный портрет этих людей в России?

— У ВЦИОМа такого портрета не получилось. Я смотрел их исследования, там нет никакой привязки к конкретной социальной группе или возрасту.

— Даже к возрасту? А кажется, что практически все молодые люди татуированы…

— Просто их татуировки бросаются в глаза. Это такая типичная ошибка выжившего. Мы обращаем внимание на то, что выделяется.

На самом деле, татуировки очень разнообразны. Людей в СССР, имевших татуировки, тоже было довольно много.

— Это сидевшие?

— Не обязательно. Например, часто люди в СССР делали себе татуировки после армии, — это вариант возрастной мужской инициации, о которой мы говорили еще применительно к традиционным сообществам. И просто городских татуировок было много, что четко видно по визуальным источникам. Так что портрет действительно очень расплывчатый.

— Действительно ли салонов, где делают татуировки, стало больше? Или раньше их тоже было много, но на дому?

— Да, отрасль профессионализируется. За последние 20 лет число салонов и мастеров выросло.

— Есть ли общие сведения о том, что люди сейчас набивают в России?

— Это довольно сложно объективно оценить, но могу высказать свое экспертно-визуальное мнение. Существует три больших направления, которые, наверное, составляют 80% всех татуировок.

Первое — это тексты: цитаты, девизы, иероглифы и так далее. Второе, — это тотемные изображения, — и тут мы видим перекличку с традиционными обществами. В них много соматических модификаций было связано именно с тотемными животными, например в Южной Африке при скарификации в шрам вместе с сажей и пеплом добавлялись сушеные сухожилия антилопы. Таким образом человеку пытались придать силы тотемного животного. Третье — это орнаменты, — геометрические, растительные и так далее. Понятное дело, что есть большие многофигурные композиции, но далеко не каждый готов их наносить, поэтому они, скорее, исключение.

— Почему в России общество скорее негативно относится к людям, которые делают татуировки?

— Сложный вопрос… я обычно на него отвечаю замечательной цитатой из Умберто Эко : «Мы не переносим тех, кто отличается от нас, потому что кожа у них иного оттенка, потому что говорят они на языке, которого мы не понимаем, потому что едят лягушек, собак, обезьян, свиней, чеснок, потому что у них татуировки» и так далее. Тату – лишь один из поводов. По сути, это бытовой расизм, ведь мы оцениваем людей исключительно по цвету их кожи, который нам почему-то не нравится.

Мне кажется, что во многом здесь сыграла роль позднесоветская пропаганда. Если мы посмотрим на советскую карикатуру, то увидим, что носитель татуировки — это всегда не очень положительный человек. В советских детективах можно проследить сквозной сюжет о том, что «опытный следователь краем глаза увидел, как из-под рукава выползла татуировка, и сразу понял, что вот этот человек не совсем советский».

— Что значит «не совсем советский»? Выделяющийся?

— Да, не обязательно он имеет криминально прошлое, просто асоциален. Причем забавно, что в начале советского периода, то есть в 1920-е — начале 1930-х годов, татуировки и вообще соматические модификации были наоборот приметой того, что это человек рабочий, не из аристократии, вспомните шрамы у Шарикова.

Но в начале 1930-х годов, когда начинается развитие тоталитарного общества, культура стремится к унификации. Соответственно и тело советского человека должно быть похожим на другие. Если вы вспомните, характерной приметой великого комбинатора Остапа Бендера была как раз пороховая татуировка с Наполеоном. Это тоже такой маленький сигнальчик, который говорит о том, что Бендер все-таки не такой как все.

— Говорят, что как только ты сделаешь первую татуировку, — сразу захочешь сделать следующую. Есть ли такое?

— Как только сделаешь татуировку, больше всего хочется ее почесать. Это чувство, знакомое всем людям, которые когда-либо их делали. А то, что в обществе называется «синей болезнью», на мой взгляд, преувеличение. Исследований, которые бы показывали эту взаимозависимость, нет.

Если опять же вспомнить, что татуировки на уровне сообщества знаменовали какое-то крупное событие в жизни или окончание этапа, — службы в армии, замужество, какую-то личную драму — то таких событий в жизни в принципе много быть не может.

— В мир приходят новые технологии. Изменилось ли что-то в технике нанесения тату?

— Сейчас начали делать цифровые татуировки. Но пока это редкость, происходит плавный переход из художественного творчества в киберпространство. Есть также новые инструменты. На днях, например, LG представила новый гаджет, который может делать временные рисунки на коже.

— Что такое цифровая тату?

— Это когда на кожу наносят, допустим, QR-код. Могут вживляться аналоги чипов, которые контролируют биологическое состояние организма, например, уровень сахара, температуру, давление и так далее.

— С вашей точки зрения, количество биохакеров с цифровыми тату увеличится?

— Я думаю, что да. Понятное дело, что сейчас это встречает негатив в обществе, но, я думаю, что часть социума будет согласна на такое улучшение, если оно повысит качество жизни. Условно, не надо будет запоминать кучу паролей, не надо будет таскать с собой документы, карточки, а можно будет просто, проходя мимо сканера, сразу оплачивать покупки.

Поэтому у татуировок – большое будущее.